ЭКИПАЖ «СОЮЗ ТМА-18М»:
КАЖДЫЙ ПОЛЕТ – ОПРЕДЕЛЕННЫЙ ГРУЗ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

2 сентября с космодрома Байконур будет осуществлен пуск ракеты космического назначения "Союз-ФГ" с транспортным пилотируемым кораблем "Союз ТМА-18М". Казахстанский и российский космонавты Айдын Аимбетов и Сергей Волков, а также астронавт ЕКА Андреас Могенсен отправятся на МКС. В преддверии этого события космонавты рассказали агентству «Интерфакс-Казахстан» о тренировочном процессе и подготовке к полету, космической миссии и своих переживаниях.

 

Айдын Аимбетов:

На моем полетном костюме – герб и флаг Республики Казахстан, нашивка «КазГарыш»-«КазКосмос», символика «ЭКСПО-2017», которая будет проводиться в Астане, эмблема полета, и, естественно, нашивка с фамилией и эмблемой ЦПК, где я проходил подготовку.

Роскосмос и Казкосмос в переговорах находятся постоянно, в том числе и по пилотируемым полетам. Первая возможность полета намечалась на 2017 год, и то, что удалось реализовать программу на два года раньше – все очень рады. Я тоже рад, что моя давняя мечта реализуется. Надеюсь, что и в 2017 году полет тоже состоится.  

Когда я узнал о предстоящем полете, испытал большое облегчение, очень обрадовался. Когда я служил в армии, и приходило письмо из дома, говорили: «танцуй, танцуй, письмо пришло». Так что я практически сам в пляс едва не пустился. Но я понимаю, что это и большая ответственность, большой груз, и я понимаю, что мне предстоит очень большая, серьезная работа. 

Россияне и американцы на МКС работают постоянно, часто на станцию летают европейцы и японцы. Представитель Казахстана летит в этом году, а до этого полет Талгата Амангельдиевича Мусабаева состоялся в 2001 году, когда была открыта эра космического туризма, это был его третий и крайний полет в космос. Прошло 14 лет. Это большой срок. Этот срок был использован по максимуму, чтобы казахстанская космическая научная программа продвигалась, разрабатывались новые эксперименты. Уверенно скажу, что казахстанская научная программа дорабатывалась с учетом последних научных достижений, и на орбите мне предстоит выполнить большой объем работы. 

Академия питания разработала много разнообразных блюд. Мне особенно понравился харчо, у него очень приятный вкус. В это блюдо в сублимированном виде входят конина, говядина, блюдо насыщено витаминными добавками. После этого блюда ощущаешь большой прилив сил.

Из национальных блюд в состав продуктов комплекта «Дастархан-6» входят  ырымшык, сыр, курт. Если на европейский манер, то курт – это засушенный творог с добавлением соли. Или ырымшик – с добавлением кобыльего или козьего молока, доведенного до максимально витаминизированного состояния и, в то же время, он долго не портится.

Среди тех задач, которые мне предстоит решать – мониторинг земной поверхности, особенно районов нефтяных месторождений по каспийскому шельфу, мониторинг ледников, по состоянию которых можно определить изменения климата, мониторинг трубопроводов и газопроводов. Большое место отведено экспериментам по изучению психофизиологического состояния, эксперименты, определяющие психологию взаимодействия космонавтов разных стран на всех этапах космической деятельности. Среди медицинских экспериментов я бы выделил эксперимент по изучению влияния ионизирующего космического излучения на организм космонавта.      

Дети мне сказали: «Лети, папа, и возвращайся!».

Моя семья приедет провожать меня в полет; приедет мама, чему я очень рад; братья, сестра и много-много близких родственников. У меня очень большая родня и практически все родственники приедут.   

Моя мама живет в Алматы. В соответствии с казахскими обычаями, родители остаются с младшим сыном. Так и получилось, что мама живет сейчас с младшим сыном.  

Свой первый сад мы посадили в Талдыкоргане, но сейчас я уже и в Астане тоже посадил три яблони. В Астане климат не очень теплый, поэтому привез специальные сорта, акклиматизированные к холодному климату и чтобы давали большие плоды.

 

Сергей Волков:

Мне кажется, не волноваться вообще даже неправильно, потому что любой полет – это определенный груз ответственности и большая насыщенная программа. И всегда, когда начинаешь большое и важное дело, пока ты не начал, пока не окунулся в работу, волнение присутствует. Иногда задумываешься, прорабатываешь в мыслях детали, действия. Получается, что и у Андреаса, и Айдына – экспедиция посещения, оба летят первый раз, и, конечно, вспоминая ту пересменку, которая была у меня в первом полете, я какие-то действия коррелирую. Тогда, в первом полете, мы с Олегом оставались в длительную экспедицию, а экспедиция посещения – это всегда насыщенная, плотная работа и все это накладывается на период адаптации к невесомости.

У нас система подготовки построена таким образом, что человек даже без опыта космического полета достаточно хорошо представляет себе, что его ожидает. Единственное, что человек не может представить – длительный фактор невесомости. Мы это не можем моделировать. Я сам был в ситуации, когда мы три нелетавших космонавта шли в космический полет и справились. Когда садишься в корабль – все как на тренажере, но только это все реально. И, конечно же, цена ошибки возрастает. Но в целом я бы не стал сбрасывать со счетов профессиональность Андреаса и Айдына – мы единый экипаж, мы прошли все установленные тренировки, экзамены и я считаю, что у нас экипаж достаточно хорошо подготовлен к выполнению совместного полета.      

Как всегда, отправляясь в полет, испытываешь смешанные чувства – с одной стороны соскучился по космосу, хочется поехать, но понимаешь, что это надолго, на полгода – не на несколько дней или неделю.

Семья отсеется на Земле, впереди новый учебный год, уроки и так далее… Буду контролировать из космоса.   

Я был дублером Михаила Корниенко, который пошел на годовой полет и который сейчас работает на МКС. Годовой полет – это очень насыщенная программа как непосредственно по задачам, так и в плане медицинских обследований. Моя роль в обеспечении годового полета в том, что я буду, в основном, как помогающий, как для    Михаила Корниенко, так и для Скотта Келли тоже. Я прошел сертификацию, знаю, как работать с оборудованием, и то, что сейчас делает Геннадий Падалка, я его в этой работе заменю. 

На фоне экспериментов, которые проводятся с ребятами, которые уже летают и их экспедиция должна продлиться год, мы делаем такие же эксперименты, и потом идет сравнение: какие изменения в организмах происходят за полгода на станции, за год. Работы по годовому полету много. 

Пойти на годовой полет – это ответственное и мужественное решение. Само понятие «один год» - для нас это много. Как бы быстро время не летело на Земле, вчера вроде понедельник, а сегодня – уже пятница, а вот и месяц прошел. Но год – есть год.

Мы живем в этом измерении (…), это трудно: надо быть уверенным, что ты не заболеешь, ничего не случится. Мне кажется, что все космонавты переживают, и самое плохое, что может произойти, это когда экспедиция заканчивается ранее намеченного срока. Это накладывает груз ответственности: не подвести, не подвести людей, которые на тебя рассчитывают, которые готовились к этому полету не меньше, чем ты, а некоторые гораздо больше, потому что проработка экспериментов, планирование подготовки – это очень большая работа, которая начинается задолго до полета и проделывается каждодневно.

Даже здесь, на Байконуре, идет большая работа на перспективу: специалисты сидят и для наших дублеров рисуют графики их подготовки – что и когда делать. Это комплексный подход к решению сложной задачи, а на выходе мы должны получить успешный годовой полет.  

На станции процесс очень динамичный – каждые три месяца прилетает экипаж, происходит замены половины экипажа, через три месяца опять замена. Но мы тренировались, да, к тому же, мы так давно знаем друг друга, и здесь каких-то нюансов не должно быть.

Думаю, в плане профессиональной готовности никакой разницы при частичной замене экипажа не почувствуется. Единственное – ребята уже полгода без тренировок на «Союзе» и это, наверное, будет накладывать свой отпечаток ближе к концу экспедиции, когда надо будет готовиться к спуску, и надо будет вспоминать корабль, вспоминать действия. Наверное, будут какие-то тренировки, или, может быть, мы сами решим на борту и какие-то нюансы обговорим. А так, я думаю, что все будет хорошо.             

 

Андреас Могенсен:

У меня очень насыщенная миссия на МКС с большим количеством экспериментов – как научного, так и технологического назначения. Некоторое время отведено под  пиар события. Среди научных экспериментов я бы выделил эксперимент, связанный с изучением мышечной системы человека. Для этого эксперимента изготовлен специальный технологический костюм «Скинсьют», который за счет своей конструкции оказывает давление на тело человека, равное давлению земной атмосферы, и таким образом имитируется земное давление.

Важную роль должен сыграть технологический эксперимент по тестированию новой системы связи в реальном времени.

Мне также предстоит запуск с борта МКС нескольких небольших спутников, произведенных датскими студентами. Как аэрокосмический инженер я рад, что буду помогать студентам, которые также работают в этой отрасли и надеюсь, что это поможет им в выборе будущей профессии.

Поскольку я первый датчанин, который летит в космос, у нашей прессы большой интерес к предстоящему событию. В ходе полета я буду постоянно поддерживать пиар-связь с землей, в ходе которой буду рекламировать работу на станции, рассказывать и показывать, что мы делаем и насколько это важно для науки и развития технологий. Этот полет – очень хорошая возможность, чтобы раскрыть глаза молодежи и детям на важность космонавтики и показать, насколько на самом деле интересна наука. Надеюсь, что это поможет привлечь молодежь к инженерной работе. 

Я счастлив, что именно меня выбрали для этого полета и мне предоставлена возможность полететь на МКС для выполнения космической программы Дании и рассказа  сверху о работе на станции. 

МКС летает уже 20 лет, и 15 лет из них на ней работают европейцы. За прошедшее время в Штатах, в России и Европе школы подготовки к космическим полетам развились и готовят людей в космос профессионально, на высоком уровне. Все очень крутые, и каких-то существенных отличий в системе подготовки нет. Есть несколько различий в плане культуры, а в целом и США, и Россия, обладающие опытом 50-летних пилотируемых полетов, довели систему подготовки до совершенства и сомневаться в профессионализме специалистов, отвечающих за подготовку, не приходится.

Пожалуй, единственная и наиболее существенная разница в том, что США считают, что готовиться к невесомости не нужно, так как подготовиться невозможно, и такую  предварительную подготовку считают не важной. В России же, напротив, такой подготовке уделяют важно внимание, и для этого используют ортостол и крутящееся кресло. Так в России адаптируют к невесомости с помощью приборов. Каких-то других различий я не заметил, и мне кажется, что на самом деле, различия школ подготовки к пилотируемым полетам не значительные и не важные.

Мне очень понравилась Россия. Когда в 2009 году меня выбрали для полета в космос, то в 2010 году я первые приехал готовиться в Звездный городок.

Звездный мне очень понравился, я по-настоящему с удовольствием провел здесь время. Помимо работы, Звездный городок – это место, где действительно можно расслабиться и хорошо отдохнуть: вокруг деревья, лес. Я был зимой, гулял по лесу,  лежал в снегу, от снега отражался солнечный свет, пейзажи красивые. Очень тихое, уютное, расслабляющее место. Мы также ездили в Москву, которая мне очень  понравилась.  

На запуск из Дании приедет большая делегация ВИП-персон, в том числе будет присутствовать министр науки Дании. Также обязательно приедет моя семья, а также  друзья из Техаса, где я долго работал. Приедет также научный руководитель моей диссертации. 

Я рассчитываю, что после того, как закончится мой полет и я пройду послеполетную реабилитацию, я буду участвовать в изучении результатов экспериментов, которые я проводил на борту МКС. По этим  результатам мы поймем, какие эксперименты надо развивать. Я был бы счастлив после этого еще слетать в космос, мне хотелось бы еще полететь.

В экипаже, в процессе работы мы  друг с другом часто говорим по-русски. Также по-русски разговариваем и в процессе работы, на корабле «Союз» или в макете станции мы всегда говорим только по-русски. Проблем с языком нет. 

 

Август, 2015
© 2024 Информационное агентство "Интерфакс-Казахстан"
Ссылка при использовании обязательна

Архив рубрики